Бесконечный путь по цикличной спирали. Часть 1 - Александр Точнов

2

На улице было сыро и уже довольно поздно. Точнее сказать, время близилось, скорее, к раннему утру, но ночь ещё была полноправной хозяйкой окружающей природы. Ночь. Темнота. Сырость. Окутывающий холод, который проникает в плоть, наделяя сознание безысходностью и тревогой. Ещё этот мерзкий мелкий дождь. Даже не дождь, а влажная взвесь в воздухе от стопроцентной влажности. Её не видно, но чувствуешь, как на твоём лице конденсируются и оседают капли воды.

Сегодня было темно как-то по-особенному. Может быть, в этом были виноваты просто тучи, затянувшие почти всё небо. Но, вероятнее, всё дело в том, что часть улицы просто не была освещена. В баре говорили, что какие-то проблемы на подстанции, и энергии хватает только на половину «этого чёртова захолустного городишки». Причём продлится это до понедельника, потому что только в понедельник приедет ремонтная бригада специалистов из мегаполиса, чтобы починить «эту срань», а на выходных никто не будет отрывать свой зад от мягких диванов ради нескольких тысяч человек, сидящих без света и электричества.

Человек стоял на пороге бара под козырьком навеса при входе. Перед ним была безлюдная улица. Мокрая. Прямая. Дорога уходила метров на триста по прямой. Освещена она была только на половину, посередине проходила стёртая прерывистая разделительная полоса. Причём было не ясно, действительно ли, она кое-где стёрлась от времени, или изначально её рисовали пунктиром абы как.

Молчаливый байкер тоже заметил, что ночь сегодня въедалась в глаза, и это было немного странно. От этого звёзды, встречающиеся на клочках неба, там, где тучи иногда разрывались, казались особенно яркими, как ксеноны мотоцикла, который стоял неподалёку, шагах в четырёх.

Байкер попытался найти на небе луну, просто ради интереса. Он поймал себя на этой игривой мысли. И улыбнулся пьяной ухмылкой. Игра в поиски луны его действительно позабавила… Он сам иногда удивлялся своей «находчивости».

– Какой затейник, однако… – сказал он сам себе.

Но, так ничего не найдя на небе кроме огромных серо-чёрных туч, байкер резко переменился в лице. Оно приняло свои обычные черты жёсткого, раздражённого, подозрительного человека. Байкер втянул побольше соплей через нос, смачно харкнул, набрав в рот всё, что накопилось за время, когда он вышел из влажного теплого кабака на влажную и холодную улицу и смачно плюнул в сторону, противоположную той, где стоял его мотоцикл.

– Сраная гадская погода, не хватало ещё заболеть.

Рука потянулась в карман короткой кожаной куртки, которая практически идеально сидела на крепком торсе, повторяя все бугры мышечной массы, не раз спасавшей в разных передрягах. Байкеру хотелось курить. Хотелось даже не столько курить, сколько почувствовать что-то тёплое внутри. Дым от сигареты как раз подошёл бы для этого. Поиски пачки продлились несколько секунд. К счастью в ней осталось ещё три или четыре сигареты.

– Оооо! Как раз хватит до утра.

Дым приятно окутывал лицо и даже немного согревал, даря что-то вроде надежды и уюта в такую погоду, а яркий оранжево-красный уголёк чарующе дразнил, то разгораясь при каждой тяжке, то немного затухая, и тлея.

Так человек стоял и курил. Взгляд был полностью теперь прикован к этому огоньку на конце сигареты. Вот байкер поднёс ко рту остатки никотиновой радости, затянулся, прищурив глаза то ли от удовольствия, то ли, наоборот, от неприятного избытка ядов, которые попали в лёгкие от глубокой и длительной затяжки. Глаза смотрели только на край сигареты, изучали тление табака и папиросной бумаги от разгорающегося угля. Байкер явно о чём-то думал. Даже лицо стало более расслабленным, более философским, более мягким. Он полностью погрузился в себя, абстрагировался от всего мира.

В кармане что-то сильно завибрировало. Байкер резко очнулся и пришёл в себя. Это было настолько неожиданно, что у него пробежала дрожь по телу, начиная от места в районе кармана, где лежал телефон, до центра спины и вверх по позвоночному столбу до затылка. Эта дрожь в затылке и привела сознание в чувство. Байкер даже удивился, как он мог настолько отключить своё внимание, что полностью потерял концентрацию и самообладание. А когда он осознал, что в таком состоянии находился по всей видимости несколько минут, пока курил сигарету, то был в ярости, что позволил себе такую слабость и беспечность.

Но телефон всё ещё звонил. Нужно было ответить. Причём байкер точно знал, что ответить необходимо, что это очень важно. Поэтому, не торопясь, как будто зная, что на том конце точно дождутся, он достал трубку старого потёртого телефона-раскладушки, с которыми уже практически никто не ходил, и ответил.

– Говори.

– Я тоже рад тебя слышать…

– Говори.

– Ты знаешь, почему я звоню?

– Говори, бля…

– Сегодня.

– Что сегодня?

– Это случится сегодня.

– Что случится?

– Ты знаешь что…

Байкер действительно знал, что должно случиться. Он точно это знал, он был в курсе всего. Кроме того, что он это знал, он ещё это очень хорошо чувствовал, очень чутко ощущал это, что казалось ему куда важнее, чем то, что он это знал. Именно чувство было самым правдивым доказательством, самым неоспоримым фактом того, что так всё и произойдёт, именно чувство, а не знание… Он искренне верил в это. Оставался только вопрос: «Когда?».

– Значит сегодня?

– Да.

– Где?

– Где мы предполагали.

– Это точно?

– Информация достоверная. Мне сообщил её наш общий друг.

– Друг?

– Да, наш соратник.

– Кто?

– Ты называешь его «Историк-праведник».

– Иофан?

– Да. Он… Его больше нет.

– Он есть, ты знаешь это не хуже меня.

Голос байкера в трубке телефона сделался очень раздражённым, даже злым. На том конце казалось, что собеседник выходит из себя и сильно заводится… Вероятно, это было как раз то, что нужно. Незнакомец продолжил спокойным, размеренным тоном, как будто читал проповедь о жизни и смерти.

– Его нет среди нас.

– Да ты задрал меня! Я уже понял!

– Не выходи из себя, сконцентрируйся на деле.

Невозмутимый тон окончательно добил байкера, он был готов взорваться как бочка, начинённая динамитом. Ему неистово хотелось разбить кулаки до костей, чтобы выместить злобу на чём-то, но лучше на ком-то… И он, кажется, знал на ком.

– Ты готов?

– Ага…

– Ты что пьян?

– Ага.

– Это может помешать делу.

– Когда мне мешали патрули на дороге?

– Ты прав, никогда. Будь осторожен. Это очень…

– Важно, я знаю. Ещё кто-нибудь есть?

– Только ты.

– Бляяя…

– Удачи.

– Удачи нет, ты знаешь и это.

– Удачи.

Разговор был закончен. После него байкеру сразу стало не по себе. Волнующее чувство, когда от выбора зависит очень многое, и выбор этот не между водкой и виски в баре, а кое-что малость поважнее. Но вскоре он понял, что гнетёт его не выбор… Выбора по сути не было. Его беспокоит осознание того, что дальнейшее развитие событий зависит теперь только от него и больше ни от кого. Только он со своей верой и характером, его телом и силой ума. Больше ничего и никого. Если что-то из этого окажется недостаточно сильным, если какое-то звено этой простой цепи выпадет, то рухнет всё. Байкер переживал, боясь оказаться слабым в чём-то, боясь оказаться неготовым и не оправдать надежд, прежде всего своих. И слова в мобильном телефоне лишь усилили в нём эту тревогу: «Только ты…».

– Вот падла… Ненавижу его за это… Знает и издевается… «Только ты.», – вот падла! Падла!

Байкер перешёл почти на крик, хотя был на улице совсем один, и его никто не мог ни услышать, ни увидеть. Он чеканил шаги вокруг мотоцикла и ругался то ли на себя, то ли на голос в телефоне, то ли на весь мир сразу:

– Падла, падла… Ааааааа!… Падла!

Нервы байкера начали сдавать. Он дёргался и расходился всё больше. Ярость постепенно заполняла его сердце, и этот человек мог сорваться сейчас на ком угодно. Куртка и штаны байкера промокли, так как влажная взвесь превратилась уже в стабильную морось.

Самообладание взяло верх над сущностью этого крепкого, плотно сложенного и взбешённого человека. Постепенно он пришёл в себя, уставившись на мотоцикл. На чёрном бензобаке виднелось отражение лица, очертания которого он не мог различить и сам. Может быть, это – вода заливала глаза, капая с мокрых давно не стриженых волос, может, это – капли жидкости на мотоцикле мешали разглядеть своё отражение, а, может быть, само лицо уже давно потеряло чёткие линии и контуры. Всё равно.

Окончательно придя в себя, байкер поймал внутри себя чувства неотвратимой отваги и решимости, постаравшись сконцентрироваться на них, держа про запас весь гнев бунтарского духа. Он знал, что сейчас как раз это и важно.

К нему, как будто бы, пришло понимание, почему именно он оказался тем, кто должен разрешить ситуацию… Почему телефон зазвонил именно у него. Конечно, полностью всего он не осознавал, но, как ему казалось, догадывался, принимая такой порядок, как должное.